С момента создания поэмы «Двенадцать» – завещания А. Блока – прошло более семидесяти лет: она была написана в январе-феврале 1918 года. В 1920 году была поставлена последняя точка – написана «Заметка о «Двенадцати»».

Но и в 1918, и в 1920, да и сейчас, отношение к поэме несколько однозначное. Мы так привыкли определять ту или иную сторону баррикады, что вольно или невольно все равно решаем один и тот же вопрос: одобряет Блок революцию или осуждает ее. Блок никак не оценивал революцию. А. Блок отнесся к ней с историческим фатализмом Л. Толстого. Поэма не случайное явление в поэзии Блока, а естественное и закономерное ее завершение.

К ней стягиваются все нити его поэзии.

Он был готов создать ее.

В статье «Интеллигенция и народ» (1908 год) он пишет: «Гоголь и многие русские писатели любили представлять себе Россию как воплощение тишины и сна; но этот сон кончается; тишина сменяется отдаленным и возрастающим гулом, непохожим на смешанный городской гул.. Тот гул, который возрастает так быстро, что с каждым годом мы слышим его ясней и ясней... Что если гоголевская тройка, вокруг которой «гремит и становится ветром разорванный воздух», – летит прямо на нас? Бросаясь к народу, мы бросаемся прямо под ноги бешеной тройке, на верную гибель».

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России –
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы –
Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота – то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах востроенных когда-то
Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье, –
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят царствие Твое!

И еще раньше – в 1911:

И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.

И когда это настало, когда – помните три ключевые слова: круг, тайна, стихия, с которыми Блок обращался к России? – круг разомкнулся, тайна оказалась открытой, явной, стихия, которая, по Блоку, всегда права, прорвалась, изверглась и именно он написал поэму «Двенадцать» через два месяца после октября. Это эпос, суровый и строгий.

Название , как и полагается названию хорошему, многозначно: двенадцать глав, двенадцать красногвардейцев в патруле, двенадцать учеников у Иисуса Христа. А еще – трижды совершенное число по пифагорейской школе, смутный час между сутками, наконец, время, когда появляется нечистая сила...

Первая глава. Гигантская сфера. Определяется время –

Черный вечер.
Белый снег.

Место – «божий свет». Персонажи – не герои. Хор, как в греческой трагедии. Цвета – черный, белый, красный (плакат).

Ветер, ветер:
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер –
На всем Божьем свете!

Какая-то гигантская покатость, как будто действие происходит на сфере всего земного шара, потому и трудно удержаться на ногах.

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком – ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит – ах, бедняжка!
От здания к зданию протянут канат.
На канате – плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
Старушка убивается – плачет,
Никак не поймет, что значит.
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий – раздет, разут.

Это точка зрения масс. Воздержимся сейчас от оценки - хорошо это или дурно – будем следовать в этом Блоку, но одно очевидно: говорят массы. Почти одновременно с поэмой была написана Блоком статья «Катилина», в которой есть такие примечательные строки: «Представьте себе теперь темные улицы большого города (дальше он скажет: «Революция, как все великие события, всегда подчеркивает черноту»), в котором часть жителей развратничает, половина спит, немногие мужи совета бодрствуют, верные своим полицейским обязанностям, и большая часть обывателей, как всегда и везде, не подозревает о том, что в мире что-нибудь происходит. Большая часть людей всегда ведь просто не может себе представить, что бывают события. В этом заключается один из важнейших соблазнов нашего здешнего существования. Мы можем спорить и расходиться друг с другом во взглядах до ярой ненависти, но нас все же объединяет одно: мы знаем, что существует религия, наука, искусство; что происходят события в жизни человечества: бывают мировые войны, бывают революции; рождается Христос. Все это, или хоть часть этого, для нас – аксиома; вопрос лишь в том, как относиться к этим событиям. Но те, кто так думает, всегда – меньшинство. Думает меньшинство и переживает меньшинство, а людская масса – вне всего этого; для нее нет такой аксиомы; для нее событий не происходит».

Ветер хлесткий!
Не отстает и мороз!
И буржуй на перекрестке
В воротник упрятал нос.

Пока просто обратим на это внимание и отметим резкую и безапелляционную точность – Буржуй. Единственный, кто стоит. Ждет своего часа.

А это кто? – Длинные волосы
И говорит вполголоса:
– Предатели!
Погибла Россия!
Должно быть писатель –
Вития...

О, это очень знакомая фигура! Это он писал листовки, наверное, гордился своей оппозицией правительству и никому не позволял это забывать! Но вот революция (которую он же по мере сил готовил!) произошла. И что же? Он рассердился на нее и на народ, страсти которого он же сам помог развязать, потому что, оказывается, кто бы мог подумать, во время революции – убивают. И – как всегда бывает с такими – быстро находит виновных, как та самая старушка: «Ох, большевики загонят в гроб!» Блок напишет в 1918 году статью «Интеллигенция и революция»: «Что же вы думали? Что революция – идиллия? Что творчество ничего не разрушает на своем пути? (Здесь сквозит воспоминание об известных словах Радищева – «Революция есть творчество народа».) Что народ – паинька? Что сотни жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? И, наконец, что так «бескровно» и так «безболезненно» и разрешится вековая распря между «черной» и «белой» костью, между образованными и «необразованными», между интеллигенцией и народом?» Закон революции: сначала – фанатики, потом функционеры, потом клопы.

Появляется еще один персонаж.

А вон и долгополый, –
Сторонкой – за сугроб...
Что нынче невеселый,
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?

Блок был человеком верующим, хотя и не ортодоксально. Впрочем, есть и другая точка зрения. В тезисах отца Павла Флоренского о Блоке утверждается демоническая природа поэзии Блока, даже кощунственно-пародийная: «Генетическая зависимость культуры от культа заставляет искать тем культуры в тематике культа, то есть в богослужении.

В нем – все начала и концы, исчерпывающие совокупность общечеловеческих тем в их чистоте и отчетливости.

Культура же, от культа оторвавшись, обреченно их варьирует, обреченно искажая. Так служанка, оставшись одна, повторяет, как свое, фразы и жесты госпожи. Творчество культуры, от культа оторвавшегося по существу, – ПАРОДИЙНО.

Пародийность предполагает перемену знака при торжестве тем.

Пародийный характер поэмы «Двенадцать» непосредственно очевиден. Поставлены под знак отрицания священник и иконостас, то есть тот и то, без кого и без чего не может быть совершена литургия».

Но мне кажется, что Блок мучился не сомнениями, но тем, что было так очевидно для Л. Толстого и не только для него: противоположностью заветов Христа и казенной русской церкви.

В 1927 году он, конечно, не написал бы таких строк (когда громили церковь). Но в этой главе определены причины революции. Революции происходят тогда, когда силы Добра, предназначенные для того, чтобы творить это самое Добро, бездействуют. Дворянство русское, то самое, которое было предназначено самой судьбой «хранить народа честь и просвещение», о народе забыло. Церковь, по существу, предала свою паству.

Недовольство организовывалось и направлялось. И – мировой сквозняк.

В 1914 году Блок написал стихотворение. (Из цикла «Пляски смерти».)

Вновь богатый зол и рад,
Вновь унижен бедный.
С кровель каменных громад
Смотрит месяц бледный.
Насылает тишину,
Оттеняет крутизну
Каменных отвесов,
Черноту навесов...
Все бы это было зря,
Если б не было царя,
чтоб блюсти законы.
Только не ищи дворца,
Добродушного лица,
золотой короны.
Он – с далеких пустырей
В свете редких фонарей
Появляется.
Шея скручена платком,
Под дырявым козырьком
Улыбается.

Если бы царь осуществлял свою обязанность – блюсти законы! Но на смену государственной пустоте и ничтожности придет другая историческая фигура.

Главное действующее лицо первой главы – ветер.

Вон барыня в каракуле
К другой подвернулась:
– Уж мы плакали, плакали...
Поскользнулась
И – бац – растянулась!
Ай, ай!
Тяни, подымай!
Ветер веселый
И зол и рад.

(В процитированном стихотворении богатый – «зол и рад».) Теперь они поменялись местами. Они верх и низ. В этом трагическая ограниченность революции: кто был ничем, тот станет всем. Перевернулись. А середина?

Ветер веселый
И зол и рад.
Крутит подолы,
Прохожих косит,
Рвет, мнет и носит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию...»
И слова доносит:
...И у нас было собрание...
...Вот в этом здании...
...Обсудили –
Постановили,
На время – десять, на ночь – двадцать пять...
И меньше – ни с кого не брать...
...Пойдем спать...

Это немного комично - профсоюз проституток, но вполне понятно: а почему бы нет. Но самое главное – заявлена среда, откуда выйдет героиня поэмы, Катька. Она пока – голос из хора.

Поздний вечер.
Пустеет улица.
Один бродяга
Сутулится,
Да свищет ветер...
Эй, бедняга!
Подходи –
Поцелуемся...
Хлеба!
Что впереди?
Проходи!

Вопрос задан – что впереди? Откроем последнюю, двенадцатую главу и посмотрим на последнюю строчку. Вот и ответ. Но до него еще одиннадцать глав. Первая заканчивается:

Черное, черное небо.
Злоба, грустная злоба
Кипит в груди...
Черная злоба, святая злоба…
Товарищ! Гляди
В оба!

Композиция поэмы – древесный срез, составленный из полукружий . Первая глава смыкается с двенадцатой , вторая – с одиннадцатой, третья – с десятой и так далее. Шестая с седьмой. Сердцевина – преодоление тоски по Катьке.

Во второй главе появляются герои. Идут обыкновенные люди, может быть, даже слишком обыкновенные. Нет в них ничего от твердокаменных героев будущих революционных произведений: ни кожаных курток, ни каменных скул с играющими желваками. Все обыденно. И разговоры обыденные.

– А Ванька с Катькой – в кабаке...

Ванька просто не с ними, а потому – против них.

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!

Сначала отказ от запретов. Заявлена цель их движения: «Неугомонный не дремлет враг».

Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь –
В кондовую,
В избяную.
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Вот и сущность нового, революционного времени: без креста. Достоевский считал, что сущность социализма ни в коем случае не экономическое учение, а атеистическое: Бога нет – и все дозволено. Вот они и вышли в великий поход – антикрестовый.

Третья глава – чудо! Состоит из двенадцати строк, трех четверостиший. Диапазон – от солдатской песни до молитвы. Частушка и марш. Неожиданно Тютчевское: Боже мой, приди на помощь моему неверью. Цель огромна – «Мировой пожар в крови». Это явно перекликается со словами Иисуса Христа: «Построить храм новой веры в душах ваших». Пожар именно в крови, а не на всей земле только. Новое кровообращение, новая природа человека. Но для этого надобно отрешиться от старого. И вдруг – «Господи, благослови!» Сейчас он и переступит, как все герои русской литературы, через главное: «Не убий!»

Четвертая и пятая главы.

Дважды вспомянется героиня толстовского «Воскресения» Катюша Маслова в поэзии Блока. Один раз – «Под насыпью, во рву некошеном», а второй раз – здесь.

"Вечные Сонечки Мармеладовы, жаль вас", – скажет Раскольников. А тишайший Паша Антипов из романа Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго» именно из-за того, что женщина в этом обществе оскорблена изначально, пойдет в революцию и станет комиссаром Стрельниковым, а потом – Расстрельниковым. Для таких, как Катька, и делалась революция. Но что изменилось в ее жизни? Да только клиенты: «С юнкерьем гулять ходила, с солдатьем теперь пошла», в шестой главе – сердцевине поэмы о социальной революции – она просто гибнет.

Что, Катька, рада? – Ни гу-гу...
Лежи ты, падаль, на снегу...

И бестрепетно перешагивают через нее, устремляясь вперед, на встречу с таинственным и неугомонным врагом, ибо Катька – не враг, она случайная жертва, предусмотренная теорией уличных жертв и теорией больших чисел. Через нее перешагнули и забыли.

Глава седьмая – горчайшее и высочайшее прощание. Воспоминание Петрухи о Катьке живо трепетно и телесно, его слова – одни из самых проникновенных в блоковской любовной лирике вообще:

Ох, товарищи, родные,
Эту девку я любил...

Но в этой главе убивается любовь к Катьке и тоска. «Не такое нынче время». Полное пренебрежение к личности.

Глава восьмая. Выжженное пространство. Отъединенность от всех. Надо привыкнуть к своей богооставленности.

Уж я времячко проведу...

Выходит плебс – это те, для кого нет ничего святого. И. Бунин говорит о том, что Петербург погребен под слоем семечек. Лицо пренебрежительно-хамское у солдата. Нелогично и вполне иррационально. Молитва произносится вполне механически.

Глава девятая . Романс. Ничего нет. Безначалие и унылость.

Глава десятая. «Снег воронкой завился». Пушкинские «Бесы». П. Флоренский назвал поэму «Бесовидение в метель». «Али руки не в крови...» Оказывается, они шли на это сознательно. Катька – средство. Теперь эти люди, повязанные кровью, – единомышленники.

Глава одиннадцатая. Все преодолели. Рыцари – антикрестоносцы. Уже никто не заговорит про керенки в чулке. Цель определена. Эта цель страшная и зловещая – неизбежность встречи с лютым и неугомонным врагом.

Глава двенадцатая. Встреча произошла. Смысл в этой самой встрече. Отношения между двенадцатью и Христом до элементарности просты. Эти двенадцать стреляют в него. Они от Христа отказались. А он «с кровавым флагом». Принял на себя все – и всю будущую кровь. Страшное блоковское пророчество. Предвидел все бесконечные жертвы. Христос от нас не отказывается.

Вот почему так и заканчивается поэма, заканчивается призраком, увиденным Блоком в революционную бурю, в метель. Блок не осуждает революцию и не оправдывает ее. Он занял самую трудную позицию – показал революцию во всей круглости и антиномичности. Может быть, поэтому она во многом непостижима для нас.

Задолго до революции Александр Блок предвидел наступление великих перемен в стране и мире. Это можно проследить в лирике поэта, полной драматического ожидания катастрофы. События 1917 года послужили основой для написания поэмы «Двенадцать», которая стала самым крупным и значительным послереволюционным произведением Блока. Поэт считал, что любое событие предопределено, сначала оно совершается в высших сферах, недоступных человеку, и только потом – на земле. То, что поэт наблюдал сразу после революции, он и запечатлел в своей поэме.

При чтении и анализе поэмы нельзя забывать, что Блок – символист. Его произведение наполнено многозначными символами, а содержание – глубоко и многослойно. Когда поэма была напечатана, одни читатели восприняли ее как воспевание революции, другие сочли пародией на большевиков. Многие писатели осудили Блока за это произведение (Гиппиус, Мережковский, Бунин, Гумилев и другие). Блок очень переживал, что его поэму восприняли как политическую агитку, он писал: «…те, кто видит в поэме политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи, или одержимы большой злобой».

Поэма «Двенадцать» и по сей день остается уникальным, новаторским произведением, в котором Блоку удалось показать масштабность произошедших событий, воссоздать тревожную, напряженную и зловещую атмосферу последствий политического переворота на самом раннем этапе, на стадии осмысливания, когда еще нет ничего определенного. Блок писал: «…поэма написана в ту исключительную и всегда короткую пору, когда проносящийся революционный циклон производит бурю во всех морях – природы, жизни и искусства».

Поэт создал свое произведение в 1918 году. Чтобы полнее отразить уход старого мира с его культурой и наступление нового времени с властью народа, Блок выбирает в качестве художественных средств синтез высокой поэзии с маргинальными жанрами литературы: городским фольклором, частушкой, воровской и солдатской песней. Изобразительные средства дополняют революционный марш, «жестокий» городской романс, плакат, лозунг.

Поэтические размеры у Блока чередуются, чтобы полнее и разнообразнее отразить происходящие события. В основном поэма написана четырехстопным хореем, напоминающим частушку, затем вступает дольник, звучащий, как марш. Постоянно меняющиеся интонации создают впечатление звучащего оркестра, исполняющего «музыку революции». К. Чуковский, познакомившись с поэмой, сравнил ее с «частушкой, сыгранной на грандиозном органе».

Новаторство поэта проявилось и в использовании в одном тексте различных родовых признаков: в разных главах преобладает то эпическое, то лирическое, то драматургическое начало. Употребляются элементы очерка, зарисовки, песни, частушки, диалоги героев, которые можно разыграть по лицам. Даже недруги Блока, не принимая содержания поэмы, отмечали высочайший класс поэтической техники ее исполнения. Такой поэмы еще не было в русской литературе.

Начинается поэма с описания городской панорамы, с символического пейзажа, как будто нарисованного черной и белой красками:

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер -

На всем Божьем свете!

Блок воспринимал революцию как стихию, которая бушует, невзирая на людей; выжить в ней могут только сильные. Поэту свойственен вселенский масштаб видения: беззащитная фигура человека, потерявшегося в вихре вьюги. Контрастные цвета символизируют старый и новый миры, трагическую смену эпох, исчезновение в метели всего старого мира вместе с его жителями: старушкой, поэтом-декадентом, буржуем, священником, девицами из публичного дома. Их голоса доносятся как будто из «метели». В поэме холодный ветер, вьюга, метель выметают весь сор старого, очищая мир для нового, неизвестного.

Образ двенадцати красногвардейцев появляется во второй главе. Они шагают в метели, и само их движение вперед означает грядущие перемены. Символические образы перекрестка, буржуя на перекрестке, «паршивого пса» означают Россию на распутье, растерявшегося человека, пытающегося спрятаться от пугающих перемен. Поэт пытается разобраться, что несет с собой революция: обновление или мрак и жестокость.

Собственно сюжет поэмы – это убийство Катьки. Автор видит в новой действительности разгул темных сил. Красногвардейцы и Петруха показаны людьми из низов с удальским разбойным началом, недаром упоминается «бубновый туз» – знак каторжника. Изображая красногвардейцев, Блок использует сочетание высокого стиля с низкой, грубой лексикой. Современников поразило, как органично у поэта получилось подобное смешение, хотя Бунин говорил, что строки «А Ванька с Катькой – в кабаке… / У ей керенки есть в чулке!» – это не поэзия.

Петька убивает изменившую ему Катьку и страдает от этого. Но личные переживания героя неуместны во дни великих перемен. Товарищи увещевают Петьку:

Не такое нынче время,

Чтобы нянчиться с тобой!

Потяжеле будет бремя

Нам, товарищ дорогой!

Петруха преодолевает «ненужные» чувства и вместе со всеми идет, печатая шаг. Они «ко всему готовы, ничего не жаль», они «идут без имени святого». Но вдруг впереди отряда красногвардейцев появляется «в белом венчике из роз» Иисус Христос.

В руках у него красный флаг, который в финале поэмы становится кровавым. Блок понимал, что путь к новой жизни не обойдется без кровопролития. Но поэт не мог объяснить, откуда в его поэме взялся этот образ. Христос «за вьюгой невидим», он впереди того времени, когда произошла революция. Блок верил, что Христос несет «святое знамя», а революционеры испытывают ко всему миру «святую злобу». В поэме образ Христа дан как высокий нравственный идеал, к которому надо стремиться. Поэт верил, что люди найдут дорогу к добру и красоте.

    • Рожденный в семье дворян-интеллигентов Александр Блок провел свои детские годы в атмосфере литературных интересов, что и привело его к поэтическому творчеству. Пятилетний Саша уже рифмовал. Серьезно же к поэзии обратился в гимназические годы. Многообразная по темам и средствам выражения уникальная лирика Блока – это единое целое, отражение того пути, который был пройден поэтом и представителями его поколения. В трех томах находятся поистине лирические дневниковые записи, описание событий, чувств, душевных […]
    • Вряд ли найдется в истории русской литературы хоть одинписатель, хоть один поэт, в творчестве которого одно из первых мест не занимала бы темародины. Не вобрав в себя всю красоту, всю прелесть родных мест, не проникнувшись всем сердцем важнейшими событиями и вехами в истории отчизны, невозможно стать по-настоящему национальным, народным поэтом, способным затронуть глубинные струны человеческой души. Тема родины, России всегда звучит в произведениях истинно русских писателей, но творчество Блока настолько […]
    • Александр Блок жил и творил на рубеже веков. Его творчество отражало всю трагичность времени, времени подготовки и осуществления революции. Главной темой его дореволюцион ных стихов была возвышенная, неземная любовь к Прекрасной Даме. Но наступала переломная эпоха в истории страны. Рушился старый, привычный мир. И душа поэта не могла не отозваться на это крушение. Прежде всего этого требовала действительность. Многим тогда казалось, что уже никогда в искусстве не будет востребована чистая лирика. Многих поэтов и […]
    • Цикл «Город» входит во второй том лирической трилогии Блока. Стихи этого цикла наполнены реалистическими чертами жизни горожан и такими же реалистическими пейзажами. Блок описывал Петербург – этот город-призрак с особой атмосферой, о которой писали в своих произведениях многие русские писатели. Открывается цикл стихотворением «Петр». Речь в нем идет о русском царе-реформаторе Петре Первом, велением которого на холодных болотах был построен Петербург. Знаменитый памятник Петру возвышается над городом: И с […]
    • А. А. Блок со всей присущей его поэтическому соз­нанию впечатлительностью переживал все изменения в общественно-политической жизни страны. Фев­ральская революция дала поэту свежие силы, надеж­ды на новое, светлое будущее России, что нашло отра­жение в стихах того периода. Но наступившая вслед за этим полоса реакции, по словам Блока, «закрыла от нас лицо жизни, проснувшейся было на долгие, быть может, годы». Поэт в своем творчестве уже отошел от поиска Ми­ровой Души - идеала, присутствующего почти в каж­дом […]
    • Тема России была самой важной в творчестве А. Блока. Он утверждал, что все, написанное им, – о России. Эта тема получает развитие в цикле «На поле Куликовом», написанном в 1908 году, в неоконченной поэме «Возмездие» и в стихотворении «Скифы». Патриотическая лирика Блока воплощена в цикле «На поле Куликовом». Куликовскую битву поэт изображает как символическое событие для России. Он предрекает, что таких битв, где будет решаться судьба Родины, будет еще много. Для утверждения этой мысли Блок употребляет прием […]
    • По словам Блока, теме Родины он посвятил жизнь. Поэт утверждал, что абсолютно все его стихотворения – о Родине. Стихи цикла «Родина» подтверждают это высказывание автора. В третьем томе лирических стихотворений Блока цикл «Родина» ярко свидетельствует о величине и глубине поэтического дарования его создателя. Этот цикл принадлежит к позднему этапу творчества Блока. Как и большинство поэтов Серебряного века, Блок был озабочен историческим будущим страны, в его стихах звучат сомнения и тревога. В то же время […]
    • В третью книгу автобиографической трилогии «вочеловечения» Александра Блока входят циклы «Страшный мир», «Возмездие», «Ямбы», «Арфы и скрипки», «О чем поет ветер», «Итальянские стихи», «Кармен», «На поле Куликовом», «Соловьиный сад», «Родина». На данном этапе художественного развития Блок разрабатывает идею и тему пути человеческой души в мире. Конечно, творчество Блока в этот период, как и в предыдущие годы, не сводится к одной теме. Лирика поэта многообразна, широка по тематике, сложна по технике стихосложения. […]
    • Цикл «Стихи о Прекрасной Даме» (1901–1902) стал центральным в первом томе лирической трилогии А. Блока. В нем поэт ориентировался на «новую поэзию», которая отражала философское учение Вл. Соловьева о Вечной Женственности, или о Душе мира. «Стихи о Прекрасной Даме» были связаны для Блока с его юношеской любовью к будущей жене Л. Д. Менделеевой и поэтому были дороги для него всю жизнь. Вл. Соловьев в своем учении утверждал, что только через любовь можно постичь истину, соединиться с миром в гармонии, победить в […]
    • Александр Блок был крупнейшим поэтом-символистом в русской литературе. Признание его как поэта-лирика было всеобщим и неоспоримым. При жизни Блок подготовил к изданию собрание своих стихотворений, которое рассматривал как своеобразную автобиографическую трилогию «вочеловечения». Главный герой трилогии – лирический герой-поэт. В собрании стихов отражен путь его духовного взросления, становления, исканий. Сама мысль о создании лирической «автобиографии души» уникальна. Автор говорит не о фактах, а о чувствах, […]
    • Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые – Как слезы первые любви! Тема Родины – тема России – занимала особое место в жизни А. Блока, она была для него поистине всеобъемлющей. Он считал тему о России своей темой, которой сознательно посвящал жизнь. У поэта с Россией образовалась явственная, кровная связь. Особое значение приобретают стихотворения, где поэт развертывает «широкоохватный» образ Родины и подчеркивает свою неразрывную связь с ней, с русской стариной, с […]
    • У Александра Блока свое особое отношение к Родине. Россия – это не просто тема, а это мир, наделенный своими чертами, заполненный различными образами и символами. А. Блок обращается к размышлениям о трагическом прошлом России, многострадальном народе, о предназначении и особенности России. Очень ярко и своеобразно представлено отношение к Родине в цикле «На поле Куликове». Этот цикл включает в себя пять стихотворений. В примечании к циклу Блок написал: «Куликовская битва принадлежит… к символическим событиям […]
    • Роман-эпопея «Тихий Дон» Михаила Шолохова является одним из самых выдающихся произведений русской и мировой литературы первой половины ХХ века. Не отступая от исторической правды, писатель показал жизнь донского казачества, вовлеченного в бурные и трагические события истории России. ХХ век ознаменовал себя как век страшных, кровавых войн, унесших миллионы жизней. Роман-эпопея «Тихий Дон» – произведение огромного художественного масштаба, в котором автор талантливо сумел изобразить мощный ход истории и судьбы […]
    • Рассказ Андрея Платонова, небольшой по объему, но такой глубокий по содержанию, заставляет читателя задуматься о многих важных вопросах. В частности, в этом рассказе раскрывается тема важности любви и сострадания в жизни человека. Сюжетная линия повествования очень проста – тихая и неприметная жизнь Юшки, слабосильного и немолодого на вид человека. Долгие годы Юшка страдает от изнурительной болезни, чахотки, которая состарила его раньше времени. Люди считают его стариком, хотя, на самом деле, ему всего лишь […]
    • Михаил Юрьевич Лермонтов жил в период правительственной реакции, наступившей после поражения восстания декабристов. Всякая прогрессивная мысль преследовалась и запрещалась. Русская интеллигенция была лишена возможности открыто выступать против самодержавия. Писателей и поэтов давила атмосфера застывшей жизни, остановившегося времени. Авторы как будто задыхались в вакууме несвободы. В такой обстановке Лермонтову казалось, что распалась связь времен, стало постоянным чувство ненужности обществу и стране. Жизнь […]
    • Веселое расставание с зимой, озаренное радостным ожиданием близкого тепла, весеннего перерождения природы русский люд отмечал празднованием масленицы. Можно с уверенностью назвать масленицу самым веселым, народным и сытным праздником, длящимся аж неделю. Масленица - древнейший русский народный праздник, перешедший в настоящее время из дохристианских времен, сохранившись и после крещения Руси. Масленица была принята церковью как собственный религиозный праздник, получив название Сырной недели. Однако сути […]
    • Работая над «Песней про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» Михаил Юрьевич Лермонтов изучал сборник былин Кирши Данилова и другие публикации фольклора. Источником поэмы может быть признана историческая песня «Кастрюк Мастрюкович», в которой рассказывается о героической борьбе человека из народа против опричника Ивана Грозного. Однако Лермонтов не копировал народные песни механически. Его произведение пронизано народной поэтикой. «Песня про купца Калашникова» представляет собой […]
    • Пусть вечно останутся в памяти Святые детей имена Недоживших до светлого дня! Больше семидесяти лет прошло с тех пор, как закончилась одна из самых страшных войн – Великая Отечественная. Ее история хранит в памяти детские имена Вали Котика, Лизы Чайкиной, Вити Черевичкина, ставших настоящими героями-защитниками своей родной земли. Когда на их глазах жестокие враги убивали сестер и братьев, отцов и матерей, дети быстро взрослели, проникаясь ненавистью к убийцам-фашистам и становясь бесстрашными бойцами. К ним […]
    • В воскресенье я с бабушкой ходила в галерею. Там я видела много интересных картин русских художников. В каждом зале мы смотрели на картины одного автора. И мне очень понравилась и запомнилась картина художника Виктора Михайловича Васнецова «Иван-царевич на Сером Волке». Она очень большая. Экскурсовод рассказал нам, что эта картина нарисована по известной русской народной сказке «Иван-царевич и Серый Волк». На ней Иван-царевич с Еленой-Прекрасной убегают от погони. Их везет на себе Серый Волк. Он очень большой […]
    • В творчестве И. А. Бунина поэзия занимает значительное место, хотя известность он приобрел как прозаик. Он утверждал, что является прежде всего поэтом. Именно со стихов начался его путь в литературе. Когда Бунину исполнилось 17 лет, в журнале «Родина» вышло его первое стихотворение «Деревенский нищий», в котором юный поэт описывал состояние русской деревни: Грустно видеть, как много страданья, И тоски, и нужды на Руси! С самого начала творческой деятельности поэт нашел свой стиль, свои темы, […]

      • Блок встретил революцию восторженно и упоенно. Близкий поэту человек писал: "Он ходил молодой, веселый, бодрый, с сияющими глазами". В числе очень немногих тогда представителей художественной и научной интеллигенции поэт сразу же заявил о...

      Александр Александрович Блок, своей поэзией воспевавший патриотические чувства и настроения, создавший восхитительнейший образ Прекрасной Дамы, получивший грандиозное признание при жизни и имевший громкий успех у представительниц слабого пола, которые...

      Поэма А. А. Блока «Двенадцать» была создана в 1918 году. Поэма родилась как вдох-новенный порыв, гармонически цельно, но многие образы оказываются неясны самому поэту, что лишь доказывает сложность и глубину произведения. Поэма была напечатана в газете...

      России суждено пережить муки, унижения, разделение; но она выйдет из этих унижений новой и - по-новому - великой. А. Блок Поэма Александра Блока "Двенадцать" была написана в первую зиму после октябрьского переворота. В стране постепенно...

      Поэму Блока “ Двенадцать ” нельзя считать произведением, посвященным исключительно Октябрьской революции, не воспринимая того, что скрыто за символами, не предавая значения тем вопросам, которые были затронуты в нем автором. Александр Александрович использовал...

      К.Чуковский в статье "Александр Блок как человек и поэт" вспоминает интересный эпизод: "Гумилев сказал, что конец поэмы "Двенадцать" (то место, где является Христос) кажется ему искусственно приклеенным, что внезапное появление...

    В поэме «Двенадцать» Блок хотел добиться правдивого изображения послереволюционного времени со всеми его контрастами, сумятицей, неразберихой. В 12-й главе смешение интонаций достигает своего апогея: здесь присутствуют отголоски всех звучавших в поэме ритмов, обобщенных литературным, книжным по стилю финалом. Дыхание «Двенадцати» как бы вбирает в себя весь мир, и из кажущейся хаотичности складывается живая картина эпохи.

    Первая строка главы настораживает: «. .Вдаль идут державным шагом...» По поэме нам известно, из кого состоит отряд двенадцати красногвардейцев Им «на спину б надо бубновый туз!», то есть это бандиты. Однако они «идут державным шагом». Фраза сближает державу, государство с преступниками. Но возможно, автор хотел выразить ту мысль, что для создания нового мирового государства необходима власть, сила, державность, способные защитить и укрепить уже завоеванное.

    Следующая строка одна из самых спорных в произведении: «Кто еще там? Выходи!» Кого же боятся «двенадцать», кто тот безымянный, который машет красным флагом, кто «ходит беглым шагом, хоронясь за все дома»? Можно ли согласиться с мыслью, что это присутствие Исуса Христа интуитивно чувствуют красногвардейцы, с тревогой бросая в черноту ночи безответные вопросы: «Эй, откликнись, кто идет?..» В ответ им «только выога долгим смехом заливается в снегах». Наверное, если и воспринимать образ Христа как враждебный, то в этическом смысле. Да, он, действительно, представляет угрозу воскресения таких свергнутых новой моралью понятий, как грех, совесть, раскаяние. И в этом отношении звучащее постоянным рефреном «Революцьонный держите шаг!» выглядит как заклинание. Эпитетом «незримый» по отношению к образу врага подчеркивается, что он не принадлежит к миру материальному. В поэме не показано, с кем надо воевать красногвардейцам, не с буржуем же, что «в воротник укутал нос», и не с паршивым псом:

    Отвяжись ты, шелудивый,

    Я штыком пощекочу!

    Старый мир, как пес паршивый,

    Провались-поколочу!

    Явно, что перечисленные образы не рождают у героев страха. А опасностью в этом контексте становится Тот, Кто тревожит души героев Своими заповедями. Сорвавшееся с губ одного из «двенадцати» «Спасе» заставляет «товарищей» буквально вздрогнуть: «Петька! Эй, не завирайся!» И опять как заградительный заговор звучит: «Шаг держи революцьонный!» Герои испытывают страх перед Тем, Чей пристальный взгляд они на себе постоянно ощущают, Кого боятся увидеть за каждым сугробом: «Кто в сугробе - выходи!..» Исус сошел на землю, чтобы спасти ее от «двенадцати», попытаться разбудить тех, кто пребывает в духовной спячке, предупредить от растоптания Святую Веру и Святую Русь. Он враг красногвардейцев, и это его они так боятся на протяжении всего действия поэмы, выкрикивая для поддержания собственного духа:

    -Кто там ходит беглым шагом?..

    -Кто там машет красным флагом?..

    -Кто еще там?

    Выходи?..

    Именно от страха палят герои из своих винтовок в Святую Русь, а финале поэмы - и в самого Господа:

    Трах-тах-тах!

    Трах-тах-тах...

    Но тогда возникает вопрос, почему Исус идет «впереди - с кровавым флагом», символом революции? Правда, об этом хорошо сказал М. Волошин: «Красный флаг в руках у Христа? В этом нет никакой кощунственной двусмыслицы. Кровавый флаг-это новый крест Христа, символ его теперешних распятий».

    Фигуру Христа трактовали как символ революционера, символ будущего, языческого Христа, старообрядческого «сжигающего» (имя «Исус», а не «Иисус» было именно у раскольников), как сверхчеловека, как воплощение Вечной Женственности, как Христоса-художника... И до сих пор, как и в начале века, одни желают видеть во главе не Христа, а Ленина, а чувства верующих оскорбляет явление Христа «под кровавым флагом» впереди всех тех, кто олицетворяет безбожную революцию. Поэт и сам точно не может объяснить роль Исуса: «Что Христос идет перед ними - несомненно... страшно то, что опять Он с ними... а надо Другого...». Возникает ощущение, что Блок действительно вслушивался в «музыку революции», пытаясь в этом гуле услышать откровение, записать голос, а осознание смысла услышанного должно было прийти позже. В его дневниках нет записей, предваряющих создание поэмы, а есть только сделанные уже после ее написания попытки осмыслить, объяснить возникновение образа Христа.

    Что значит слово «впереди» - во главе отряда или вдали от него, на расстоянии? Может быть, такая неоднозначность толкования возникла, так как Блок сам не знал ответа? Он слепо отдался стихии вдохновения, стихии времени и спрашивал себя: «Почему - Он? Не знаю... Пригляжусь - и вижу, что Он...». Это «пригляжусь» соответствует тому, что вьюга, что «Не видать совсем друг друга / За четыре за шага!». Поэтому Он кажется автору то «маленьким, согнувшимся», а то вдруг- через несколько слов в дневнике- уже «огромным.,.».»Трагедия художника» состояла в невозможности найти адекватный образ для выражения обуревавших его мыслей и чувств. Знаменательна и антитеза: «Позади- голодный пес <...> Впереди - Исус Христос». Рифма подчеркнута синтаксическим параллелизмом, который выделяет извечное противопоставление Сатаны и Бога.

    Как всякое истинно великое произведение искусства, поэма «Двенадцать» всегда будет интерпретироваться по-разному, открывать нам все новые и новые свои грани. Это обусловлено и тем, что через конкретные образы и приметы времени автор коснулся широчайших философско-исторических и морально-этических проблем, освещенных заревом революции. И финал поэмы с венчающим ее образом Исуса Христа оставляет у нас надежду на спасение, на присутствие того чуда, которое позволяет жить дальше, несмотря на все трагедии времени.

    «Двенадцать» (1918 год) — непосредственный отклик Блока на Октябрьскую революцию. Завершив поэму, автор написал в своем дневнике: «Сегодня я гений».

    Это произведение резко отличается по стилю, по языку от его предыдущих произведений. «Двенадцать» — метафизическая поэма. В соответствии со своим восприятием революции как неудержимой стихии поэт нейтральным символическим образом «Двенадцати» делает метель: «Ветер, ветер | На всем Божьем свете». На улицах Петербурга "пылит пурга". Метельное начало пронизывает и существование людей (лихач «несется вскачь», на лихаче «Ванька с Катькою летит» и т.д.). Стихийная безудержность замыслов видна в обещаниях двенадцати носителей новой идеи: «Мы на горе всем буржуям | Мировой пожар раздуем».

    Стихия страстей бушует и в человеке, разгораясь неудержимо. Тема революции возникает в поэме с появлением отряда гвардейцев. В их поступи слышна музыка рождающегося мира. Собирательный образ двенадцати достаточно противоречив. С одной стороны, это бывшие бродяги в примятых картузах и званых пальтишечках, «голытьба», хозяева улиц, которым "ничего не жаль". С другой стороны, это дозор, устанавливающий порядок, идущий «державным шагом». Позади, в прошлом, остается голодный пес старого мира: в будущем — рай на земле, образ которого теперь понимается по-новому.

    Высшее выражение метельной стихии в человеческом сознании — "свобода без креста" двенадцати дозорных. Она понимается как беспредельная свобода, разрешение нарушать евангельские заповеди, убивать, блудить, приводящая к ощущению полной безнаказанности. Революционеры готовы проливать кровь, будь то кровь неверной возлюбленной или буржуя.

    Особенность композиции поэмы «Двенадцать» — наличие двух планов изображения: план символический ("Ветер, ветер — на всем белом свете!"), конкретно-предметный (патруль гвардейцев из 12 человек идет по ночному городу). В поэме наблюдается перебивка этих планов.

    Тема напрасной крови в период революционных бурь раскрыта через любовную интригу. Катька — предательница, но она не просто изменила Петрухе, она гуляла и с офицером, и с «юнкерьем», а теперь гуляет с Ванькой, который стал «буржуем». Конфликт любовный перерастает в конфликт социальный. Убийство Катьки двенадцатью воспринимается как возмездие предателю Ваньке, как акт революционной воли.

    Блок верил в близость христианских и революционных идеалов. Преображение мира Исусом (орфография А. Блока) Христом и революционные катаклизмы казались ему родственными. Однако апостолы новой революционной веры — двенадцать дозорных — безбожники, грешники: "...И идут без имени святого"…

    В финале поэмы появляется Исус Христос во главе красногвардейцев, далеких от Бога. Исус, шествующий перед безбожниками, — это не только олицетворение веры Блока в святость революции, оправдание злобы народа, но и воплощение идеи искупления Христом человеческого греха, в том числе и греха убийства. И надежда поэта на то, что переступившие через кровь придут к идеалам любви.

    Поэт верил в свободу, равенство, братство, которые, по его мнению, принесет революция. Исус не с бойцами, а впереди них — он воплощает высшую сущность революции, которая пока еще недоступна членам революционного отряда. Их число — двенадцать — совпадает с числом апостолов, учеников Христа, несших людям новую веру.

    Старый мир в поэме представлен в образе голодного пса, бредущего за дозорными. В изображении старого мира Блок использует элементы сатиры, за счет которой образы приобретают обобщающее значение; барынька в каракуле; длинноволосый писатель, певший под дудку властей. Новый мир надвигается, двенадцать упорно идут вперед, преодолевая метель. Те же, кто относится к старому миру, неустойчивы: один скользит, другой не держится на ногах. Ветер уносит плакат «Вся власть Учредительному Собранию». Стихия революции сносит прочь все, что отжило.

    Революционная Россия в поэме — это расколотый надвое мир, изображенный с помощью двух красок — черной и белой. Поэт надеялся на преображение России черной в Россию белую путем революционного очищения. Символика цвета выражает противостояние между злобой старого мира и белым, Христовым, его состоянием. Присутствует в поэме и еще один цвет — кроваво-красный — цвет крови, цвет преступления. Это цвет флага, который «в очи бьется» простреленной головы Катьки. Блок не видел в 1918 году торжества святых идеалов, которые несет революция, но он понимал, что от черного прошлого переход к олицетворяемому Христом светлому будущему не может быть безболезненным, поэтому настоящее в его поэме представлено в смешении всех трех красок.

    Ритмика поэмы «Двенадцать» нетрадиционна и не характерна для поэзии Блока. В пределах одной стопы соединяются разные размеры (например, хорей с анапестом). В текст введены ритмы частушки, романса, плясовой, марша, молитвы, раешника. Стиль тоже неоднороден, лексическая полифония достигается за счет смешения политических понятий, жаргона, балагурства в балаганном духе. Есть и непривычные для произведений утонченного Блока босяцкие и даже уголовные интонации, которые объясняются господством анархии, разумом страстей пролетариата. Гигантское "смещение целого" привело к смещению всех сторон жизни, которое выражено при помощи стилистической и ритмической неоднородности поэмы.